Про этику

[Джордано]

Времени доброго.
Не знаю, насколько тема окажется актуальной, но поговорить о ней захотелось очень.
Как вы считаете, пересекаются ли этика и психология? Или даже так: есть ли пересечения у психологической теории/практики и этики?
Я не имею в виду этические кодексы психолога, этику экспериментальной деятельности и проч., т.е. "внешние" воздействия этики на психологию.
Я говорю о том, насколько этический компонент должен/не должен присутствовать во взаимодействии психолога с клиентом, в психологических теориях и т.д., т.е. о внутренней этической компоненте.
Ведь по большей части сейчас психология старается быть подчеркнуто этически-нейтральной. "Хорошо то, что хорошо для клиента", "Мы помогаем, а не оцениваем", наконец "Все люди разные". Единственные оценочные моменты, которые присутствуют - это нормативные (норма-не норма, и то все достаточно условно) и юридические (не нарушает ли это закон). Во многом это следствие ориентации психологии на естественные науки (вечный комплекс неполноценности на их фоне и т.д.), в чем-то следствие нашего постмодернистского века с его расплывшимися границами.
Больше того, сейчас психология, похоже, превращается в еще один элемент сферы услуг (если что-то не в порядке с кожей лица - обратись к косметологу, если что-то не в порядке с фигурой - к тренеру по фитнессу или диетологу, а если не в порядке настроение/отношения/самоощущение - тебе к психологу), а там этика неприменима по определению.
Как по-вашему, это верно? Должны ли вообще во взаимодействии психолога и клиента присутствовать этические компоненты? Может ли (и должна ли) психологическая теория содержать этическую составляющую?

@темы: обсуждение, есть вопрос

---

[Счастливый Ветер]

В штат на работу требуется детский психолог.
Работа связана с новым проектом начинающим свою реализацию в Польше.

Качества: знание детской психологии (заканчивающий обучение или уже закончивший), доброта, порядочность, любовь к детям и животным, коммуникабельность, желание открыто общаться в новом коллективе.

Связь через умыл.

@темы: образование, встреча, вакансия, предложение

---

[кошачья лапа]

Приветствую весь местный народ. Я психолог начинающий (1-ый курс), но пришлось столкнуться с такими понятиями как трансперсональная терапия и, соответственно, холотропное дыхание. Мнения по поводу этого подхода резко контенентальны, одни клянут, другие ( в том числе, те кто испытал рна себе) - восхищаются. Кто же прав? Жду любых мнений и информации. Грофа читан, на тренингах бывать приходилось.

---

[D.Frost]

Доброго дня/ночи и т.д.В сообществе новый,мои психологические познания основаны на прочитанных книгах и личных наблюдениях и экспериментах.
Однако могу быть полезен повествованием жизни в нашей родной military,если кому то будет интересно.

---

[Kaimana]

Коллеги, доброго времени суток!

Я надеюсь, в этом сообществе можно задавать вопросы?

Вопрос.

Сегодня на другой квартире в ящике с бумагами различной степени давности обнаружила около 20 карточек (материал к методике). На каждой карточке было: в центре - краткое обозначение события жизни (прошлое и будущее), дата, когда ситуация произошла/предположение о том, когда она может произойти. В каждом углу карточек - обозначения (полагаю, туда входило ранжирование по времени, по степени важности и еще по нескольким критериям), при этом в нижнем правом углу был написан цвет.
Карточки пока оставила там, на выходных хочу еще раз съездить и уже забрать.

Коллеги, я никак не могу сообразить, что это за методика. Абсолютно точно, что это было на одном из курсов в универе, однако не на психодиагностике.
Поднять конспекты сейчас (после двух ремонтов) представляется возможным только в случае тотального перелопачивания всего, что накопилось за последние 6-8 лет; с учетом того, что я не могу вспомнить, на каком именно курсе нас знакомили с этой методикой, это несколько не то, чем я бы хотела заняться.

Собственно, вопрос вот в чем: что это может быть за методика?
Крайне любопытно обработать найденные карточки (так как не уверена, что смогу найти универскую обработку), а также пройти ее еще раз, уже с учетом прожитого...

@темы: есть вопрос

---

Немного истории

[Susanin]

СЛОВО О ПРОФЕССОРЕ Л. С. ВЫГОТСКОМ — ВЫДАЮЩЕМСЯ ОТЕЧЕСТВЕННОМ ПСИХОЛОГЕ (К115-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)

П. Т. Петрюк, Ю. В. Иваников, И. Ю. Гришай, О. П. Петрюк

* Публикуется по изданию:
Петрюк П. Т., Иваников Ю. В., Гришай И. Ю., Петрюк О. П. Слово опрофессоре Л. С. Выготском — выдающемся отечественном психологе (к115-летию со дня рождения) // Таврический журнал психиатрии. — 2011. — Т. 15, №2. — С. 81–91.

Новые взгляды сквозь старые щели Г. Лихтенберг

Выготский Лев Семёнович (первоначальное имя — Лев Симхович Выгодский)(1896–1934) — выдающийся учёный, мыслитель, известный в мировой психологиивыдающийся советский психолог, педагог, нейролингвист, изобретательныйэкспериментатор, вдумчивый теоретик, знаток литературы, профессор Институтаэкспериментальной психологии в г. Москве, один из основателей советскойшколы психологии, классик мировой психологической науки, создателькультурно-исторической теории развития психики в процессе освоения индивидомценностей человеческой культуры и цивилизации, теоретический и эмпирическийпотенциал которой ещё не исчерпан, что можно сказать практически о всех другихаспектах творчества Льва Семёновича. Он различал «натуральные» (данныеприродой) психические функции и функции «культурные» (приобретённые врезультате интериоризации, т. е. процесса освоения индивидом культурныхценностей). Исследовал роль орудий и знаков как необходимых компонентовкультурного поведения. Изучал соотношение мышления и речи, развитие значений вонтогенезе, эгоцентрическую речь. Ввёл понятие зоны ближайшего развития.

Он оказал огромное влияние на развитие отечественной и мировой психологии.Известный американский философ S. Toulmin (1978) назвал его «Моцартом впсихологии». Л. С. Выготский работал в очень многих областяхпсихологии. Он занимался историей психологии, сделал крупный вклад в решение еёметодологических и теоретических проблем — он был одним из тех, кто ставилсоветскую психологию на фундамент марксистской философии. Он занималсяисследованием сознания и отдельных психических процессов: памяти, внимания,эмоций; провёл фундаментальное исследование мышления и речи; разработал рядпроблем развития ребёнка — нормального и аномального, заложив, в частности,основы советской дефектологии. Он внёс большой вклад в раскрытие вопроса овлиянии коллектива, социума на личность. Наконец, он внёс существенный вклада впсихологию искусства [1–11].

Небезынтересно, что в науке и вообще в человеческой культуре часто бывает,что вклад выдающейся личности несоизмерим с длительностью её жизни. Ксожалению, Лев Семёнович прожил очень короткую жизнь, но оставил очень большоенаучное наследие. Он был практически единственным оппонентом великогоженевского психолога Жана Пиаже, в полемике с которым доказал, что речьсоциальна и по происхождению, и по функции. Л. С. Выготский пришёл квыводу, что эгоцентрическая речь — это не выражение интеллектуальногоэгоцентризма, как утверждал Ж. Пиаже, а переходный этап от внешней квнутренней речи. Эгоцентрическая речь первоначально сопровождает практическую.К сожалению, с начала 30-х годов прошлого века Лев Семёнович по ряду причин былвычеркнут из истории отечественной психологии [6, 10].

Лев Симхович Выгодский (в 1917 и 1924 годах изменил отчество и фамилию)родился 17 ноября (5 ноября по старому стилю) 1896 года в белорусском городкеОрша вторым из восьмерых детей в семье зажиточного заместителя управляющегоГомельского отделения Соединённого банка, выпускника Харьковского коммерческогоинститута, купца Симхи (Семёна) Яковлевича Выгодского и его жены Цили (Цецилии)Моисеевны Выгодской. Через год, в 1897 году, семья переехала в г. Гомель(Беларусь), который Л. С. Выготский всегда считал своим роднымгородом. Юный Лев Выготский учился в основном дома. Его образованием занималсячастный учитель Шолом (Соломон) Мордухович Ашпиз (Аспиз), известныйиспользованием так называемого метода сократического диалога и участием вреволюционной деятельности в составе Гомельской социал-демократическойорганизации. Лишь два последних класса он проучился в частной еврейской мужскойгимназии А. Е. Ратнера. По всем предметам он проявлял незаурядныеспособности. В гимназии он изучал немецкий, французский, латинский языки, дома,кроме того — английский, древнегреческий и древнееврейский. Значительноевлияние на будущего психолога в детские годы оказал также его двоюродный брат,впоследствии известный литературный критик и переводчик, один из видныхпредставителей «русского формализма» Давид Исаакович Выгодский (1893–1943).Интересно, что Л. С. Выготский изменил одну букву в своей фамилии,чтобы отличаться от уже приобретшего известность родственникаД. И. Выгодского. Лев Семёнович увлекался литературой и философией.Его любимым философом был и до конца жизни оставался Бенедикт Спиноза.

После окончания гимназии он поступил на юридический факультет Московскогоуниверситета (участвовал в семинаре Г. Г. Шпета) иодновременно — историко-философский факультет Народного университетаА. Л. Шанявского (Москва) (прослушал курсыП. П. Блонского, сыгравшего важную роль в его духовномразвитии), где обучался в период Первой мировой войны (1914–1917). Сувлечением, изучая то медицину, то юриспруденцию, Л. С. Выготскийбуквально «глотал» книги, читал У. Джеймса и З. Фрейда, русскую иевропейскую литературу. Тогда же он увлёкся литературной критикой, и внескольких журналах появились его рецензии на книги писателей-символистов —властителей душ тогдашней интеллигенции: А. Белого, В. Иванова,Д. Мережковского. В эти студенческие годы он пишет своё первоепроизведение — трактат «Трагедия о Гамлете Датском У. Шекспира» (1915),где звучат экзистенциальные мотивы об извечной «скорби бытия».

После окончания учёбы в Москве Л. С. Выготский вернулся в Гомель.С 1918 по 1924 годы он преподавал в нескольких институтах, играя важную роль влитературной и культурной жизни этого города. Организовал психологическуюлабораторию в Педагогическом училище Гомеля и приступил к работе над рукописьюучебника по психологии для учителей средних школ («Педагогическая психология.Краткий курс», 1926). Являлся бескомпромиссным сторонником естественнонаучнойпсихологии, ориентированной на учение И. М. Сеченова иИ. П. Павлова, которое он считал фундаментом для выстраивания новойсистемы представлений о детерминации человеческого поведения, в том числе привосприятии произведений искусства [10, 12–15].

На Второй конгресс психоневрологов в Ленинграде в 1924 году он представилтри доклада («Методика рефлексологического исследования в применении к изучениюпсихики», «Как надо сейчас преподавать психологию» и «Результаты анкеты онастроениях учащихся в выпускных классах гомельских школ в 1923 году») иприехал очень хорошо подготовленным. Лев Семёнович не считал, что рефлексологияИ. П. Павлова может объяснить психологию сознания, и поддерживалменее механистичную «реактологию», предложенную К. Н. Корниловым,который был только что назначен директором Института экспериментальнойпсихологии в Москве (полное название — Московский государственный институтэкспериментальной психологии Российской Ассоциации научно-исследовательскихинститутов общественных наук (1924–1934), ныне Психологический институт им.Л. Г. Щукиной).

Содержание и стиль выступлений Л. С. Выготского, а также еголичность буквально потрясли одного из участников съезда —А. Р. Лурия. Поэтому последовавшее предложение нового директораК. Н. Корнилова поступить на работу к нему в Московский институтэкспериментальной психологии не было для Л. С. Выготскогонеожиданностью.

В 1924 году он переехал в Москву, где и прожил последнее и самоепродуктивное в научном плане десятилетие своей жизни. Работал в Московскомгосударственном институте экспериментальной психологии (1924–1928), вГосударственном институте научной педагогики при Ленинградском государственномпедагогическом институте (ЛГПИ) и в ЛГПИ им. А. И. Герцена (оба в1927–1934), Академии Коммунистического воспитания (1929–1931), 2-м Московскомгосударственном университете (МГУ) (1927–1930), а после реорганизации 2-го МГУ— в Московском государственном педагогическом институте им.А. С. Бубнова (1930–1934), а также в Экспериментальномдефектологическом институте (1929–1934), активное участие в основании которогоон принимал; также читал курсы лекций в ряде учебных заведений иисследовательских организаций городов Москвы, Ленинграда, Ташкента и Харькова[1, 3–7].

Несмотря на то, что ему с женой и дочерью какое-то время пришлось жить винститутской библиотеке, переезд в Москву дал Льву Семёновичу возможностьсотрудничать с А. Р. Лурией, который занимался тогда психоанализом, идругими именитыми учёными. Л. С. Выготский включился в целый рядисследований, в том числе увлёкся «дефектологией», благодаря этому интересу емуудалось первый и единственный раз съездить за границу в 1925 году: он былкомандирован в Лондон на дефектологическую конференцию; по дороге в Англиюзаезжал в Германию, Францию, где встречался с местными психологами.

Так в 1924 году начался десятилетний московский этап творчестваЛ. С. Выготского. Это десятилетие можно разделить на три периода.Первый период (1924–1927). Только приехав в Москву и сдав экзамены название научного сотрудника 2-го разряда (так в те годы именовалась должностьмладшего научного сотрудника), Лев Семёнович за полгода выступил с тремядокладами. В плане дальнейшего развития задуманной в Гомеле новойпсихологической концепции он строит модель поведения, в основу которой леглопонятие о речевой реакции. Термин «реакция» вводился с целью отграничитьпсихологический подход от физиологического. Он вносит в неё признаки,позволяющие соотнести регулируемое сознанием поведение организма с формамикультуры — языком и искусством. С переездом в Москву его привлекает особаясфера практики — работа с детьми, страдающими различными умственными ифизическими дефектами. По существу, весь его первый московский год можноназвать «дефектологическим». Занятия в Институте экспериментальной психологиион совмещает с активной деятельностью в Народном комиссариате просвещения.Проявив блестящие организаторские способности, он заложил основыдефектологической службы и в дальнейшем стал научным руководителем иконсультантом существующего поныне специального научно-практического института— ныне Института коррекционной педагогики РАО. Важнейшим направлениемисследований Л. С. Выготского в первые годы московского периода сталанализ ситуации в мировой психологии. Он пишет предисловие к русским переводамработ лидеров психоанализа, бихевиоризма, гештальтизма, стремясь определитьзначимость каждого из направлений для разработки новой картины психическойрегуляции.

Ещё в 1920 году Лев Семёнович заболел туберкулёзом, и с тех пор рецидивыболезни не один раз ввергали его в «пограничную ситуацию» между жизнью исмертью. Один из самых тяжёлых рецидивов обрушился на него в конце 1926 года.Тогда он, попав в больницу, принялся за одно из главных своих исследований,которому дал имя «Смысл психологического кризиса». Эпиграфом к этому трактатустояли библейские слова: «Камень, который презрели строители, стал во главуугла». Этим камнем он назвал практику и философию [16].

Интересовался он также психоаналитическими идеями. В 1925 году совместно сА. Р. Лурией Л. С. Выготский опубликовал предисловие ккниге З. Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия», в которомотмечалось, что З. Фрейд принадлежит «к числу самых бесстрашных умовнашего века», чью «Колумбову заслугу» составляет открытие феноменов психическойжизни, лежащих «по ту сторону принципа удовольствия» и такая интерпретация их,которая содержит ростки материализма. [17, 18].

В том же году состоялась защита диссертации «Психология искусства» — 5ноября 1925 года Л. С. Выготскому было по болезни без защитыприсвоено звание старшего научного сотрудника, эквивалентное современнойстепени кандидата наук. Договор на издание книги «Психологияискусства», в которой, отдавая должное «громадным теоретическим ценностям»и «положительным сторонам психоанализа», подверг критике его пансексуализм инедооценку роли сознания и — в этом контексте — работы российскогопсихоаналитика И. Д. Ермакова, был подписан 9 ноября 1925 года, нокнига так и не была опубликована при жизни Льва Семёновича [6]. Принималучастие в деятельности Русского психоаналитического общества, на заседаниикоторого 10 марта 1927 года сделал доклад «Психология искусства в работахФрейда» [18].

Второй период творчества Л. С. Выготского(1927–1931) в его московское десятилетие — инструментальная психология. Онвводит понятие о знаке, выступающем особым психологическим инструментом,применение которого, ничего не меняя в веществе природы, служит могучимсредством превращения психики из природной (биологической) в культурную(историческую). Тем самым отвергалась принятая как субъективной, так иобъективной психологией диадическая схема «стимул–реакция». Она заменяласьтриадической — «стимул–стимул–реакция», где в качестве посредника между внешнимобъектом (стимулом) и ответным действием организма (психической реакцией)выступает особый стимул — знак. Этот знак представляет собой своего родаинструмент, при оперировании которым у индивида из его первичных природныхпсихических процессов (памяти, внимания, ассоциированного мышления) возникаетособая, присущая только человеку система функций второго социокультурногопорядка. Л. С. Выготский назвал их высшими психическими функциями.Наиболее значимое из достигнутого в этот период Львом Семёновичем и его группойбыло сведено в пространную рукопись «История развития высших психическихфункций». Среди публикаций, предваривших указанную обобщающую рукопись, следуетотметить «Инструментальный метод в педологии» (1928), «Проблему культурногоразвития ребёнка» (1928), «Инструментальный метод в психологии» (1930), «Орудиеи знак в развитии ребёнка» (1931). Во всех случаях в центре была проблемаразвития детской психики, трактуемая под одним и тем же углом зрения: созиданиеиз её биопсихического природного «материала» новых культурных форм.Л. С. Выготский становится одним из главных педологов страны. Выходитиз печати «Педология школьного возраста» (1928), «Педология юношескоговозраста» (1929), «Педология подростка» (1930–1931). Лев Семёнович стремитьсявоссоздать общую картину развития психического мира. Он переходит от изучениязнаков как детерминант инструментальных актов к изучению эволюции значений этихзнаков, прежде всего речевых, в умственной жизни ребёнка [17].

В 1927 году он завершил рукопись работы «Смысл психологического кризиса», вкоторой утверждал недопустимость сведения высших форм поведения людей к ихнизшим элементам, и, как следствие, неэффективность такого подхода дляобъяснения человеческих поступков. Опубликовал ряд работ по педологии. В 1928году в статье «К вопросу о динамике детского характера» поддержал теориюА. Адлера и подчеркнул, что «ни одна из современных психологических идейне имеет такого огромного значения для педагогики, для теории и практикивоспитания», как учение А. Адлера о характере [17, 18].

Новая исследовательская программа стала главной в его третьем,последнем московском периоде (1931–1934). Итоги её разработки изложеныв монографии «Мышление и речь». Занявшись глобальными вопросами о соотношениимежду обучением и воспитанием, Л. С. Выготский придал ему новаторскуютрактовку во введённой им концепции о зоне ближайшего развития, согласнокоторой только то обучение является действенным, которое «забегает вперёд»развития. В последний период творчества лейтмотивом исканий Льва Семёновича,связывающих в общий узел различные ветви его работы (историю учения обаффектах, изучение возрастной динамики сознания, смыслового подтекста слова),стала проблема взаимосвязи мотивации и познавательных процессов.

Бесспорно, существенным вкладом в педагогическую психологию являетсявведение Л. С. Выготским понятия зоны ближайшего развития,под которой понимается «область не созревших, но созревающих процессов»,объемлющая задачи, с которыми ребёнок на данном уровне развития не можетсправиться сам, но которые способен решить с помощью взрослого; это уровень,достигаемый ребёнком пока лишь в ходе совместной деятельности с взрослым[6].

Л. С. Выготский работал на пределе человеческих возможностей. Срассвета допоздна его дни были перенасыщены несчётными лекциями, клинической илабораторной работой. Он выступал с множеством докладов на различных совещанияхи конференциях, писал тезисы, статьи, введения к материалам, собранным егосотрудниками. Когда Льва Семёновича увозили в больницу, он взял с собойлюбимого «Гамлета». В одной из записей о шекспировской трагедии было помечено,что главное состояние Гамлета — это готовность. «Я готов» — таковы, посвидетельству медицинской сестры, были последние словаЛ. С. Выготского. Хотя ранняя смерть не позволила Льву Семёновичуреализовать многие перспективные программы, его идеи, раскрывшие механизмы изаконы культурного развития личности, развития её психических функций(внимания, речи, мышления, аффектов), наметили принципиально новый подход ккоренным вопросам формирования личности. Идеи Л. С. Выготскогополучили широкий резонанс во всех науках, исследующих человека, в том числе влингвистике, психиатрии, этнографии, социологии. Они определили целый этап вразвитии гуманитарного знания в России и странах СНГ и поныне сохраняют свойэвристический потенциал [16].

Лев Семёнович в широком объёме, как нами уже отмечено, занималсяпедагогикой, консультационной и исследовательской деятельностью. Он был членоммногих редколлегий, и сам много писал. В это время, вплоть до 1928 года,психология Л. С. Выготского представляла собой гуманистическуюреактологию: разновидность теории научения, в которой делается попытка признатьсоциальную природу человеческого мышления и деятельности. В концептуальныхвопросах Лев Семёнович подчёркивал фундаментальную роль единой методологии,например, в своей работе «Историческое значение кризиса психологии» (1926) онпопытался дать схему истинно марксистской психологии — материалистической наукио социальном поведении людей. С точки зрения Льва Семёновича, ни самиосновоположники марксизма (К. Маркс и Ф. Энгельс), ни советскиепсихологи — его современники — недалеко продвинулись в этой области. Несмотряна широкое распространение цитат и лозунгов из работ К. Маркса иФ. Энгельса, этот противоестественный фрагментарный подход не мог охватитьметодологию К. Маркса в целом. Л. С. Выготский пытался придатьпсихологии человека статус науки, основанной на законах причинно-следственныхсвязей, но не механистических, и определить критерии, в соответствии с которымиможно было бы описывать человеческую деятельность. По словам самогоЛ. С. Выготского, он поставил себе задачу создать собственный«Капитал». Однако эта задача так и не была им выполнена, как и ни одним другиммарксистом-психологом в дальнейшем. Несмотря на материалистическую форму своейтеории, Лев Семёнович придерживался эмпирического эволюционистского направленияв изучении культурных различий мышления, создав «культурно-исторический» подходк психологии. Здесь уместно подчеркнуть, что на эту работу сильно повлияло егосотрудничество с А. Р. Лурией.

Следует отметить, что конец 20-х и начало 30-х годов XX века былиознаменованы негативным поворотом в науке, культуре и образовании в целом.Начинали «завинчивать» идеологические гайки. В гуманитарных науках этовыразилось, в частности, в том, что появились учёные и научные направления,объявленные единственно марксистскими, а прочие подверглись уничтожающейкритике, а порой и репрессиям. Появилась череда постановлений ЦК ВКП(б),возвращавших советскую школу к «идеалу» дореволюционной гимназии. В психологиисостоялась «реактологическая» дискуссия, в результате которойК. Н. Корнилов в 1931 году потерял пост директора; подверглисьожесточённому идеологическому разносу рефлексология В. М. Бехтерева,психотехника (все её лидеры в дальнейшем были репрессированы), «бихевиоризм»В. М. Боровского, и, наконец, культурно-историческая школаЛ. С. Выготского. Оплот группы Л. С. Выготского — Академиякоммунистического воспитания — в 1930 году также попала в немилость, а в 1931голу её «сослали» в Ленинград и переименовали в институт.

В этой связи все трое — Л. С. Выготский, А. Р. Лурия иА. Н. Леонтьев — стали искать такое место работы, где можно было быпродолжить начатый цикл исследований. Им повезло: всем троим пришло приглашениеиз Харькова, бывшего тогда столицей Украинской ССР, от наркома здравоохраненияС. И. Канторовича. Наркомздрав УССР решил создать в Украинскомпсихоневрологическом институте (позже, в 1932 году, его наряду с другимиучреждениями преобразовали во Всеукраинскую психоневрологическую академию,которая размещалась на Сабуровой даче) сектор психологии («психоневрологическийсектор»). Пост заведующего сектором был предложен А. Р. Лурии, азаведующего отделом экспериментальной психологии (позже он назывался отделомобщей и генетической психологии) — А. Н. Леонтьеву. В ноябре 1931года в должности заведующего кафедрой генетической психологии Государственногоинститута подготовки кадров Наркомздрава УССР был утверждёнЛ. С. Выготский [1], но, в отличие от А. Р. Лурии иА. Н. Леонтьева, он в Харьков не переехал, хотя постоянно там бывал —выступал с докладами, читал лекции, сдавал экзамены в качествестудента-заочника мединститута, куда он поступил в том же 1931 году вместе сА. Р. Лурией. Впрочем, в его семье переезд в Харьков не разобсуждался, и даже стоял вопрос об обмене московской квартиры на квартиру вХарькове. Почему переезд не состоялся — осталось неизвестным. По мнениюЕ. А. Лурии, дело было в том, что у Л. С. Выготского (иА. Р. Лурии) не сложились отношения с руководством Украинскойпсихоневрологической академии. А. Н. Леонтьев рассказывал, однако,что Л. С. Выготскому были предложены прекрасные условия переезда, имотивы его отказа от приглашения остались для него непонятными.

Несмотря на это, к февралю 1932 года в той или иной форме все трое связалисвою деятельность с Харьковом и курсировали между двумя городами. Однако толькоА. Н. Леонтьев (хотя и Л. С. Выготский, иА. Р. Лурия также об этом думали) решился переехать в Харьков,перенеся туда средоточие своих исследований. Возможно, это было связано сразной жизненной ситуацией всех троих. Л. С. Выготскому в то времябыло 35 лет, его идеи уже получили профессиональное признание. Вышел ряд егокниг: «Педагогическая психология», «Педология подростка», «Этюды по историиповедения» (совместно с А. Р. Лурией). Он болен туберкулёзом,предвидит, что ему недолго осталось, и работает, помимо всего прочего, над«Мышлением и речью». В это время у Льва Семёновича начали налаживаться егоотношения с Ленинградским университетом.

А. Н. Леонтьеву исполнилось 29 лет. Два–три последних года прошлидля него полностью под знаком культурно-исторической теорииЛ. С. Выготского, и его недавно вышедшая книга «Развитие памяти», вкоторой он вывел свой известный «параллелограмм развития» — закон замещениявнешнего опосредствования психических функций внутренним в процессе их развития— представляет собой наиболее серьёзное экспериментальное подтверждениекультурно-исторической теории. Цикл исследований завершён, книга вышла, надорешать, что делать дальше… [19].

Е. Е. Соколова (2007) в своей работе доказывает дополнительность,а не альтернативность исследовательских «парадигм» Л. С. Выготского иА. Н. Леонтьева в период создания последним Харьковскойпсихологической школы. Творческое развитие идей Л. С. Выготскогохарьковскими психологами прослеживается в статье на материале экспериментальныхисследований доречевых обобщений, формирования научных понятий в ходеобобщающей деятельности ребёнка, исследований соотношения в его сознании«действенных» и «вербальных» обобщений. Автор данной статьи утверждает, чтооформившийся в Харьковской психологической школе новый взгляд на психику какфункцию деятельности является в известном смысле возвращением к исходнымзамыслам Л. С. Выготского, говорившего о сознании как проблеместруктуры поведения [12].

Необходимо подчеркнуть, что в 1931 году Л. С. Выготский всяческиподдерживал А. Р. Лурию в осуществлении его самого амбициозногопроекта — проверке их совместной гипотезы относительно крестьян Узбекистана иЦентральной Азии, недавно подвергшихся коллективизации (1931–1932).А. Р. Лурия рассматривал узбеков как идеальный пример длядоказательства того, что люди разных культур обладают различными формами высшихмыслительных процессов.

Учитывая, что в период коллективизации было истреблено около 14 миллионовчеловек, научное изучение узбекского опыта представляется, мягко говоря, неслишком удачным, по меньшей мере, со стороны. Многовековая исламская культурабыла насильственно преобразована в русско-коммунистическую крестьянскуюкультуру. Этот трагический эпизод больше согласуется с общими взглядамиА. Р. Лурии — человека, который мог сконструировать детектор лжи иприменить его на собственных студентах, чем с менее оппортунистической позициейЛ. С. Выготского, который оставался в стороне от этого исследования,хотя и провёл некоторое время в Ташкенте в 1929 году, неподалёку от границыКазахстана с Узбекистаном. Лев Семёнович приветствовал открытияА. Р. Лурии, которые показывали, что, хотя мыслительные процессы(например, восприимчивость к иллюзии, по Мюллеру-Лайеру) у всех взрослыхузбеков были идентичными (то есть «естественными» или физиологическими),определённые культурно опосредованные процессы отмечались лишь у хорошообразованных представителей нации. Иными словами, лишь узбеки, получившиесоветское образование, демонстрировали признаки высших мыслительных процессов,характерных для русских, но даже эти счастливчики сохраняли признаки низшегоили примитивного мышления, характерного для их необразованных собратьев(«сестёр» же тем временем насильственно «просвещали», срывая с них исламскуюпаранджу). Печально, что единственное эмпирическое исследование, связанное скультурной теорией Л. С. Выготского, превратилось в памятникэтноцентризму. Как ни парадоксально, но А. Р. Лурия вследствие этогоисследовательского проекта пострадал больше, чем сам Лев Семёнович: «следыпримитивного мышления» у узбеков — это оказалось политически неприемлемымдиагнозом. Да и Л. С. Выготский едва избежал осуждения в связи сэтим. Таким образом, в 1931–1932 годах Л. С. Выготский совместно сА. Р. Лурией организовал научную экспедицию по Средней Азии, вкоторой было проведено одно из первых кросс-культурных исследованийпознавательных процессов [10, 11].

Характерно, что научную деятельность Л. С. Выготский начал сизучения психологии искусства — исследовал психологические законы восприятиялитературных произведений («Психология искусства», 1925; опубликовано в 1965году). Дал критический анализ мировой психологии 1920–1930-х годов, сыгравшийважную роль в развитии отечественной психологической науки («Исторический смыслпсихологического кризиса», 1927; опубликовано в 1982 году).

Он создал общепсихологическую концепцию, известную как«культурно-историческая теория психики», в которой раскрылобщественно-историческую природу сознания, высших психических функций («Историяразвития высших психических функций»). Эта теория имела большое значение дляпсихологии обучения, так как согласно ей, структура социального взаимодействия«взрослый–ребёнок», представленная в развёрнутом виде в так называемой зонеближайшего развития ребёнка, в дальнейшем усваивается им и формирует структурупсихических функций. Этим обусловлено соотношение обучения и развития: обучение«ведёт за собой» развитие, а не наоборот. Сформулировал проблему возраста впсихологии, предложил вариант периодизации развития ребёнка на основечередования «стабильных» и «критических» возрастов с учётом характерных длякаждого этапа психических новообразований.

Л. С. Выготский изучал стадии развития детского мышления, создалновое направление в дефектологии, показав возможность компенсации дефекта засчёт развития высших психических функций. Разработал новое учение о локализациипсихических функций в коре головного мозга. Создал крупнейшую научную школусоветских психологов, среди его знаменитых учеников —А. В. Запорожец, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия.Д. Б. Эльконин, Л. И. Божович, П. Я. Гальперин,П. И. Зинченко, Л. В. Занков и другие [16].

Однако политическое давление на советскую психологию всё возрастало. Вначале 1930-х годов идеологические взгляды сконцентрировались на педологии. ЛевСемёнович в это время пытался придать педологии статус отдельной дисциплины,которая должна была служить образовательным и педагогическим целям. Наконференциях начала 1930-х годов междисциплинарные дискуссии вокруг психологиии образования всё больше определялись требованиями социалистическойнаправленности. Л. С. Выготского и А. Р. Лурию критиковалив печати с идеологических позиций, хотя пока не столько с оттенком осуждения,сколько поощряя к переориентации. Сталинский режим признавал лишькоммунистическую разновидность интернационализма и поощрял русский национализм,который с подозрением относился к любому упоминанию европейской науки.Интеллектуальный же подход Льва Семёновича всегда предполагал общеевропейскийконтекст. Не ясно, пришлось ли самому Л. С. Выготскому публичнооправдываться; однако очевидно, что многие из его ближайших коллег вынужденыбыли «раскаиваться» в своих «ошибочных» взглядах и использовать так называемое«научное двоеречие», возникающее в результате ориентации автора научного текстана «двойного адресата» научного сообщения в лице органов государственнойцензуры, с одной стороны, и собственно научной аудитории — с другой [20].

Лев Семёнович создал большой исследовательско-методический психологическийинструментарий. В частности, он разработал экспериментально-генетический методисследования в психологии и множество конкретных методик. Некоторые из них,такие как методика исследования искусственных понятий Выготского–Сахарова(модификация методики немецкого психолога Н. Аха (1871–1946) дляисследования способности к абстрактному мышлению с помощью образованияискусственных понятий), получили широкую известность в науке и практике. Дляпроверки ряда положений культурно-исторической теории Л. С. Выготскимс сотрудниками была разработана «методика двойной стимуляции», с помощьюкоторой моделировался процесс знакового опосредствования и прослеживалсямеханизм «вращивания» знаков в структуру собственно-человеческих высшихпсихических функций — внимания, памяти, мышления и т. д. [4].

В последние 2–3 года жизни Лев Семёнович занялся формулировкой теориидетского развития. Он намеревался соединить культурно-исторический подход(желанные остатки реактологии его ранних исследований) с требованиямисоциализма. Нельзя сказать, что он достиг своей цели, однако результаты егопоследних трудов оказались продуктивными в нескольких отношениях. Он создал,как уже отмечалось, теорию о «зоне ближайшего развития». СамЛ. С. Выготский использовал её в самых разных направлениях, топрименяя её как квазипсихометрическое измерительное устройство, то видя в нейквазимистическое подтверждение индивидуального потенциала в социальном мире.Как и многие другие идеи Льва Семёновича, теория зоны ближайшего развития можетбыть истолкована тысячами способов.

Л. С. Выготский предложил новую периодизацию жизненного циклачеловека, в основу которой легло чередование стабильных периодов развития икризисов. Кризисы характеризуются революционными изменениями, критерием которыхявляется появление новообразований. Причина психологического кризиса,по Льву Семёновичу, кроется в растущем несоответствии между развивающейсяпсихикой ребёнка и неизменной социальной ситуацией развития, и именно наперестройку этой ситуации направлен нормальный кризис. Таким образом, каждыйэтап жизни открывается кризисом (сопровождающимся появлением тех или иныхновообразований), за которым следует период стабильного развития, когдапроисходит освоение новообразований: 1. Кризис новорождённости (0–2месяца). — Младенчество (2 месяца — 1 год). 2. Кризис одного года. —Раннее детство (1–3 года). 3. Кризис трёх лет. — Дошкольный возраст (3–7лет). 4. Кризис семи лет. — Школьный возраст (8–12 лет). 5. Кризистринадцати лет. — Подростковый (пубертатный) период (14–17 лет). 6. Кризиссемнадцати лет. — Юношеский период (17–21 год) [6].

Позже появился несколько иной вариант этой периодизации, разработанный врамках деятельностного подхода учеником Льва СемёновичаД. Б. Элькониным. В основу её было положено понятие ведущейдеятельности и представление о смене ведущей деятельности при переходе на новыйвозрастной этап. При этом Д. Б. Элькониным выделялись те же периоды икризисы, что и в периодизации Л. С. Выготского, но при болеедетальном рассмотрении механизмов, работающих на каждом этапе.

Лев Семёнович, по всей видимости, первым в психологии подошёл к рассмотрениюпсихологического кризиса как необходимой стадии развития психики человека,раскрыв его позитивный смысл [6].

В 1934 году у Л. С. Выготского был диагностирован очереднойрецидив хронического туберкулёза, он был госпитализирован и вскоре умер.

По мнению М. Г. Ярошевского, «несмотря на раннюю смерть (он недожил до 38 лет), ни один из выдающихся психологов мира не смог обогатить своюнауку столь значительно и разносторонне, как Выготский». Ему приходилосьповседневно преодолевать множество трудностей, связанных не только скатастрофически ухудшавшимся состоянием здоровья, материальными невзгодами, нои лишениями, вызванными тем, что ему не предоставлялась достойная работа, ачтобы заработать, приходилось ездить читать лекции в другие города. Ему струдом удавалось прокормить небольшую семью. Одна из слушательниц его лекций,А. И. Липкина, вспоминает, что студенты, чувствуя его величие,удивлялись тому, как он бедно одет. Лекции он читал в изрядно потёртом пальто,из-под которого виднелись дешёвые брюки, а на ногах (в суровом январе 1934года) — лёгкие туфли. И это у тяжело больного туберкулёзом! На его лекциистекались слушатели из многих московских вузов. Обычно аудитория былапереполнена и лекции слушали стоя у окон. Прохаживаясь по аудитории, заложивруки за спину, высокий, стройный человек с удивительно лучистыми глазами инездоровым румянцем на бледных щеках ровным, спокойным голосом знакомилслушателей, которые ловили каждое его слово, с новыми воззрениями напсихический мир человека, которые для следующих поколений приобретут ценностьклассических. К этому нужно добавить, что неортодоксальный смыслпсихологического анализа, который культивировал Л. С. Выготский,постоянно вызывал у бдительных идеологов подозрения в отступлениях от марксизма[14].

После приснопамятного постановления 1936 года его труды, посвящённые детскойдуше, попали в проскрипционный список запрещённых. С ликвидацией педологии,одним из лидеров которой он был объявлен, они оказались в «спецхране». Прошлидесятки лет, прежде чем он был признан во всём мире величайшим новатором, иначалось триумфальное шествие его идей. Взращённые в московских школах илабораториях, они придали мощный импульс движению научно-психологической мысликак в нашей стране, так и во многих странах мира [14].

Когда весной 1934 года его из-за очередного выраженного рецидива болезниотвезли в санаторий в Серебряный Бор, он взял с собой, как нами уже отмечалось,только одну книгу — любимого шекспировского «Гамлета», заметки к которомуслужили для него на протяжении многих лет своего рода дневником. В трактате отрагедии он ещё в юности записал: «Не решимость, а готовность — таковосостояние Гамлета». По воспоминаниям медсестры, принимавшей участие в леченииЛ. С. Выготского, его последними словами были: «Я готов». Вотведённый ему срок Лев Семёнович исполнил больше любого психолога за всюисторию науки о человеке.

Создатели американского биографического словаря по психологии, включившиеЛ. С. Выготского в когорту великих, завершают статью о нём такимисловами: «Нет смысла гадать, чего мог бы достичь Выготский, проживи он столько,сколько, например, Пиаже, или доживи он до своего столетия. Он навернякаподверг бы конструктивной критике современную психобиологию и теории сознания,однако нет сомнений в том, что он сделал бы это с улыбкой» [14].

При жизни Л. С. Выготского советская психология рассматривала егоне более как молодого способного учёного. Более того, его связь с педологией,считавшейся буржуазным направлением в тестировании мыслительных способностей,повлекла за собой забвение его трудов после его смерти. Вместо этого началипреобладать теоретические взгляды А. Н. Леонтьева с его политическиправильным акцентом на физической деятельности, вместо «идеалистического»комплекса «культура–смысл–мышление», присущего Л. С. Выготскому.Поэтому возникла необходимость вновь открыть Льва Семёновича, как на Востоке,так и на Западе. В англоязычном мире роль Л. С. Выготского, начиная с1960-х годов, превозносилась Майклом Коулом и его коллегами. Джером Брунервключил идеи Л. С. Выготского в свою культурную версиюнатуралистической теории развития. Ром Харре и Джон Шоттер считали ЛьваСемёновича как основоположника социальных моделей в психологии. Некоторыемолодые учёные, такие как Джеймс Вертш и Яан Валсинер, знакомые с открытиями иидеями Л. С. Выготского, подчёркивают как недостатки, так и сильныестороны его работы. Психология развития конца 1990-х годов, которую, вероятно,ярче всего представляют работы Яана Валсинера и Барбары Рогофф, по своей сутиявляется «поствыготской». Без тщательной, глубокой и гуманистическинаправленной работы скромного адвоката из Гомеля, ставшего психологом, она необрела бы своего сегодняшнего вида [10, 11].

Наследие Л. С. Выготского огромно, а идеи неисчерпаемы,оригинальны и до сих пор актуальны. Библиография трудов Льва Семёновичанасчитывает более 270 научных работ. Его перу принадлежат следующие основныепубликации: «Методика рефлексологического и психологического исследования»(1924), «Педагогическая психология. Краткий курс» (1926), «Педология подростка»(1930), «Основные течения современной психологии [Сб. ст.]» (1930), «Этюдыпо истории поведения. Обезьяна. Примитив. Ребёнок» (1930, совместно сА. Р. Лурией), «Воображение и творчество в детском возрасте» (1930),«Мышление и речь» (1934), «Умственное развитие детей в процессе обучения[Сб. ст.]» (1935), «Диагностика развития и педологическая клиника трудногодетства» (1936), «Избранные психологические исследования» (1956), «Историяразвития высших психических функций» (1960), «Психология искусства» (1965,1968, 1986), «Структурная психология» (1972), «Собраниесочинений в 6 т. (т. 1: Вопросы теории и истории психологии;т. 2: Проблемы общей психологии; т. 3: Проблемы развития психики;т. 4: Детская психология; т. 5: Основы дефектологии; т. 6:Научное наследство)» (1982–1984), «Проблемы дефектологии» (1995), «Лекции попедологии 1933–1934 гг.» (1996), «Выготский [Сб. текстов]» (1996) имногие другие [1].

К огромному сожалению, многолетняя и достаточно плодотворная работаЛ. С. Выготского, его многочисленные научные труды и разработки, какэто часто случается с талантливыми людьми, особенно в нашей стране, не былиоценены по достоинству. При жизни Льва Семёновича его работы не допускались кпубликации в СССР. С начала 1930-х годов на него началась настоящая травля,власти обвиняли его в идеологических извращениях. 11 июня 1934 года послепродолжительной болезни, в возрасте 37 лет Лев Семёнович Выготский умер.Бесспорно, Л. С. Выготский оказал значительное влияние наотечественную и мировую психологию, а также на смежные науки — педагогику,дефектологию, языкознание, искусствоведение, философию, психиатрию. Ближайшийдруг и ученик Льва Семёновича А. Р. Лурия справедливо называл егогением и великим гуманистом XX века [5].

На протяжении десятилетий развитие советской психологии, представленноетакими именами, как А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев,А. В. Запорожец, П. Я. Гальперин, Д. Б. Эльконин,П. И. Зинченко и другими, протекало под влияниемЛ. С. Выготского. Недобросовестная научная критика (уже с начала1930-х годов) после разгрома педологии завершилась забвением его имени. После1956 года идеи Льва Семёновича обрели значительную популярность. В 1960–1970-хгодах появилось несколько десятков изданий его трудов в других странах мира.Л. С. Выготский — один из творцов неклассической психологии,представляющей собой, по определению Д. Б. Эльконина, науку о том,как из объективного мира искусства, из мира материальной культуры ипромышленности рождается и возникает субъективный мир отдельного человека [21,22].

Таким образом, работая в сложных условиях, за очень короткое времяЛ. С. Выготскому удалось внести важный вклад в психологию искусства,общую психологию, детскую и педагогическую психологию, пато- и нейропсихологию,методологию психологии, дефектологию, нейролингвистику, психиатрию, этнографию,социологию и педагогику, т. е. придать психологии междисциплинарныйхарактер. Его высокая принципиальность как гражданина и учёного, широта научныхинтересов и оригинальность мышления, добросовестность и настойчивость в работеявляются наилучшим примером для молодёжи, которая решила посвятить себя науке.Вне сомнения, творческая биография и научные достиженияЛ. С. Выготского имеют большой интерес для отечественной и мировойнауки и нуждаются в дальнейшем тщательном исследовании. Прошлое всегда творитнаше настоящее и будущее, а будущее принадлежит лишь тем, кто помнит своёпрошлое.

Выражение признательности

Авторы выражают признательность заслуженному деятелю науки и техникиУкраины, профессору, доктору медицинских наук И. И. Кутько за ценныезамечания при работе над более ранней версией данной статьи.

Литература

1. Выгодская Г. А., Лифанова Т. М. Лев СемёновичВыготский. Жизнь. Деятельность. Штрихи к портрету. — М.: Смысл, 1996. — 426с.
2. Toulmin S. «The Mozart of Psychology» // New York Review of Books.— 1978. — September 28. — P. 51–57.
3. Леонтьев А. Н. Л. С. Выготский // Современнаяпсихоневрология. — 1934. — № 6. — С. 188–190.
4. Шапиро А. Выготский, Лев Семёнович [Электронный ресурс]. —Режим доступа: http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/psihologiya_i_pedagogika/VIGOTSKI_LEV_SEMENOVICH.html.
5. Выготский, Лев Семёнович [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://mirslovarei.com/content_psy/vygotskij-lev-semenovich-3025.html.
6. Выготский, Лев Семёнович [Электронный ресурс] // Википедия. — Режимдоступа: http://ru.wikipedia.org/wiki.
7. Выготский Лев Семёнович [Электронный ресурс] // Дельфия. — Режим доступа:http://wiki.myword.ru/index.php.
8. Выготский, Лев Семёнович [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://mirslovarei.com/content_psy/vygotskij-lev-semenovich-3025.html.
9. Выготский Л. С. Психология развития человека. — М.:Смысл: Эксмо, 2005. — 1136 с. — (Серия «Библиотека всемирной психологии»).
10. Выготский Л. С. (1896–1934) [Электронный ресурс] // Выдающиесяпсихологи Отечества. — Режим доступа: http://www.ref.by/refs/68/35735/1.html.
11. Выготский, Лев Семёнович [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://bg-znanie.ru/article.php?nid=10129.
12. Соколова Е. Е. Линии разработки идейЛ. С. Выготского в Харьковской психологической школе //Культурно-историческая психология. — 2007. — № 1. — C. 3–12.
13. Выготский Лев Семёнович // 100 великих психологов / Авт.-сост.В. Яровицкий. — М.: Вече, 2004. — С. 36–39. — (Серия «100 великих»).
14. Степанов С. С. Л. С. Выготский (1896–1934) //Психология в лицах. — М.: Эксмо-Пресс, 2001. — С. 185–196.
15. Морс Дж. Лев Семёнович Выготский [Электронный ресурс]. —Режим доступа: http://www.psychology.ru/whoswho/Lev_Vygotsky.stm.
16. Лев Семёнович Выготский (1896–1934) [Электронный ресурс]. — Режим доступа:http://www.nsk.vspu.ac.ru/person/vygot.html.
17. Овчаренко В. И. Выготский Лев Семёнович [Электронныйресурс]. — Режим доступа: http://fil.vslovar.org.ru/257.html.
18. Овчаренко В. И. Выготский Лев Семёнович // Психоанализ:новейшая энциклопедия / Сост. и общ. ред. В. И. Овчаренко,А. А. Грицанов. — Минск: Книжный Дом, 2010. — С. 182–183.
19. Леонтьев А. А., Леонтьев Д. А. Миф о разрыве:А. Н. Леонтьев и Л. С. Выготский в 1932 году //Психологический журнал. — 2003. — Т. 24, № 1. — С. 14–22.
20. Ясницкий А. Очерк истории Харьковской школы психологии:первая научная сессия Харьковского государственного педагогического института ипоявление «Харьковской школы психологии» (1938) // Культурно-историческаяпсихология. — 2009. — № 2. — С. 95–106.
21. Алёшин А. И. Выготский Лев Семёнович [Электронныйресурс] // Новая философская энциклопедия. — Режим доступа: http://iph.ras.ru/elib/0689.html.
22. Морозов А. В. Л. С. Выготский и его школа //История психологии: Учебное пособие для вузов / А. В. Морозов. — М.:Академический Проект: Фонд «Мир», 2003. — С. 224–234.

@темы: публикация статьи

---

психологи собирают кубик Рубика... в инвертоскопе

[Abobora]

Собственно, вопрос:

где они взяли инвертоскоп?

Хотели бы вы сами пройти ряд классических экспериментов... ну например,того же Зимбардо?

---

Рассылка

[PsychologistN]

Уважаемые коллеги!

Открыта запись на авторский мастер-класс Михаила Балакина, который пройдёт 26 декабря с 19:00 до 22:30.

"Работа психолога в экстремальных ситуациях"

РЕГИСТРАЦИЯ НА МАСТЕР-КЛАСС:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dH...

На данном мастер-классе будут расмотрены возможности и ограничения работы психологов в различных экстремальных ситуациях. Будет обсуждаться опыт работы психологов в Цхинвале (РЮО), проблемы помощи родственникам пострадавших в различных ЧС.

Основные темы, которые мы затронем:
1. Психологоическая безопасность специалистов.
2. Отличительные особенности подходов к работе в ЧС.
3. Ловушки для психолога.
4. Неспецифические задачи, которые придется решать при работе в чрезвычайных и кризисных ситуациях.
5. Работа с нецелевыми группами (мошенники, журналисты).

Большинство стандартных приемов и принципов, которым учат психологов, в ЧС либо неэффективны, либо откровенно вредны, на мастер- классе же будут рассмотрены отличия работы в ЧС от "обычной" психотерапевтической работы.

Информация о ведущем:
Михаил Балакин - Первый член Совета Российской Ассоциация Телефонов Экстренной Психологической Помощи, преподаватель кафедры клинической психологии РГГУ, организатор ежегодных конференций НКО РАТЭПП, опыт работы в различных центрах экстренной психологической помощи, работа с жертвами физического и психологического насилия, разработка реабилитационных программ, работа в Южной Осетии, а также после террактов и несчестных случаев в городах России.

РЕГИСТРАЦИЯ НА МАСТЕР-КЛАСС:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dH...

Продолжительность мастер-класса: 3,5-4 часа.
Стоимость мастер-класса - 600 руб.
Место проведения - м.Пролетарская



С уважением, Сообщество Молодых Психологов

vkontakte.ru/soobshestvo_psyhologov

@темы: мастер-класс, семинар, лекция

---

Давайте обсудим?

[PsychologistN]

Уважаемые сообщники и просто сочувствующие! Как говорится, есть мнение. Мнение вот такое:

«По моему мнению, психолог должен прыгать и козликом, и кузнечиком, и кенгурёнком. Если пациент слаб, ленив и т.д. - эту проблему должен решить психолог, для того он и предназначен. А если он не сумел - значит, он не сумел. Если фильм провалился, потому что продюсер набрал неподходящих актёров, виноват он, а не они. Они играли, как умели...» (цитата неизвестного автора)

Что думаете? Должен ли психолог "прыгать козликом"?

Если вас затронула эта тема и вы делаете перепост, на который впоследствии оставляют комментарии, будьте так любезны - копируйте их сюда или давайте ссылку. Интересно ведь, что народ на эту тему думает.

@темы: обсуждение, есть вопрос

---

Рассылка

[PsychologistN]

Уважаемые коллеги!

Открыта запись на двухдневную обучающую программу Дмитрия Скрипникова "Новогодние сказки", которая пройдёт 24 и 25 декабря с 10:00 до 18:00. По окончании программы выдаётся сертификат.

РЕГИСТРАЦИЯ НА ПРОГРАММУ:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dF...

Традиционный новогодний сказочный проект «Новогодние Сказки» посвящён двум основным темам: предновогодней уборке, приведению в порядок своих дел, завершению, в самом широком смысле этого слова, с одной стороны, и, с другой, загадыванию желаний, чудесам, мечтам и способам их реализации в новом году, собственно «Новому» в Новом году.

Сказкотерапия является плодотворной, действенной методологией в психотерапии и практической психологии. Работа со сказками позволяет изучать психику и воздействовать на нее на различных уровнях, от поверхностных до глубоких. Эта работа одинаково плодотворна и с детьми, и со взрослыми. Хорошее знание и узнавание базовых архетипических ролей и сюжетов дает психологу (любому, не только специалисту сказкотерапии) укорененное в веках и в культуре понимание природы неврозов, человеческих конфликтов и путей их разрешения.
Сказка, сочиненная человеком, несет большое количество информации о нем, в основном выраженной бессознательно; и анализ сказки способен сделать эту информацию сознательной. Кроме того, такая сказка является прекрасной экспериментальной моделью определенного участка жизни человека, и, работая со сказкой, мы можем моделировать изменения в жизни человека и достаточно точно понимать их последствия.

Мы соберёмся с вами в последние выходные уходящего 2011 года и в течение двух дней будем сочинять сказки про старое, про новое, про важное и не очень, про самое сокровенное – про себя, одним словом. Будем их понимать, разыгрывать, обсуждать, высмеивать, оплакивать, отрицать и примеривать. Будем мечтать и пробовать идти за своей мечтой. Будем творить! Будем провожать Старый 2011 год и встречать Новый 2012 год.

Закончим мы в воскресенье вечером традиционным сказочным карнавалом, с костюмами и масками, с хороводом вокруг ёлочки и песнями.

До встречи!

Информация о ведущем:
Скрипников Дмитрий - практический психолог, психотерапевт. Окончил МГППУ (факультет «клиническая и специальная психология»).
Специализация в психотерапии: психоанализ, психодрама, гештальт-терапия, сказкотерапия. Работает в Центре Психолого-Педагогической Реабилитации и Коррекции «Восточный» ВАО. Ведёт индивидуальный приём, а также обучающие и терапевтические группы в Москве и во многих городах России и ближнего зарубежья.

РЕГИСТРАЦИЯ НА ПРОГРАММУ:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dF...

Встреча состоится 24-25 декабря с 10:00 до 18:00.
Стоимость участия: 4000 рублей
По окончании выдаётся сертификат
Место проведения: м.Красные ворота или м.Курская

С уважением, Сообщество Молодых Психологов

@темы: мастер-класс, тренинг, курсы повышения квалификации

---

Фильм. Обещает быть интересным...

[PsychologistN]

В сети появились анонсы и трейлеры нового фильма "Опасный метод" режиссера Дэвида Кроненберга, главными героями которого станут Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг и Сабина Шпильрейн.
Главные роли сыграют: Майкл Фассбендер (Юнг), Вигго Мортенсен (Фрейд), Кира Найтли (Сабина) и другие.

Сценарий адаптирован Кристофером Хэмптоном на основе собственной пьесы «The Talking Cure», которая, в свою очередь, создана по книге Джона Керра «A Most Dangerous Method».
После гибели младшей сестры 18-летняя Сабина Шпильрейн попадает в психиатрическую клинику, где врачевать ее душу — а потом и не только душу — берется Карл Гюстав Юнг. Позже Сабина знакомится и с ментором Юнга — Зигмундом Фрейдом...
Дружба Юнга (Майкл Фассбендер) и Фрейда (Вигго Мортенсен) приведёт к рождению психоаналитического метода в науке. Но история будет о взаимоотношении психологов и умной и красивой пациенткой Сабиной (Кира Найтли), которая вклинивается между в первую очередь мужчинами, а только потом - психологами.

Трейлер:

Скачать ролик | Все ролики к фильму | Информация о фильме...

Первые отзывы

«Опасный метод» заинтересовал меня давно, таки фильм об отцах психоанализа, должно получиться нечто очень смелое и в умелых руках(а Дэвид Кроненбрег, на мой взгляд, обладает парой таковых) может получиться нечто выдающееся. Так что разумеется, я помчалась в кинотеатр — как только так сразу.
Скажу сразу, воспевать хвалебные оды этому фильму сложно. Ему не хватает как будто бы самой малости до того, чтобы стать по-настоящему отличным, и ее не хватает по всем фронтам.
Сюжет. Я ожидала другой истории. Возможно, более страстной, возможно, более пропитанной чувством, чем-то очень фрейдистким, хотя честно скажу — этого в фильме достаточно, просто воспринимается не с того ракурса. Я ожидала Фрейда и Юнга на первом плане, как пару партнеров, исследователей. Я ожидала фильм-историю болезни, и опять же, очень сложно спорить с тем, что это не так, но — чего-то определенно не хватает в таком вот режиссерском видении.
Да, это история Сабины Шпильрейн, показанная через призму Юнга и его личного мира, но как ни удивительно, к его личности не чувствуешь особенного интереса. Конец также оставил двойственное впечатление — с одной стороны, он меркнет по сравнению с очень сильным началом и кажется откровенно слабым, но с другой — олицетворяет в чем-то весь фильм и кажется его разумным окончанием, так что, пожалуй, таки без претензий; вообще фильм воспринимается по-другому по прошествии некоторого времени. Сразу после сеанса я была чертовски недовольна концом.
Актерская игра. Майкл Фассбендер недоиграл, недотянул, недораскрыл. Несмотря на доминирующее экранное время, он кажется вторичным на фоне Фрейда, которого, имхо, блестяще сыграл Мортенсен. Я ждала моментов с ним, как глотка воздуха. Вообще, в этом фильме приоритеты зрителя(в моем лице точно) как-то смещаются — мне не очень интересна главная линия, Юнг и Шпильрейн, зато линия Фрейд-Юнг и Фрейд-Шпильрейн вызывает недюжинный интерес. Потрясающе ему удалось воплотить образ одержимого тонной сексуальных и душевных комплексов врача с вечной сигарой в зубах. Понравился чрезвычайно. Верю. Поклон.
Самая спорная роль, разумеется, у Киры Найтли, сыгравшей пациентку Юнга Сабину Шпильрейн. Кто-то прочит ей номинацию на Оскар, кто-то — говорит, что она была.. мм, смешна. Я бы сказала, что она ходит по грани. Очень странно было на нее смотреть. В начале фильма она играет куда сумбурнее, хотя, возможно, так и было задумано, но к концу становится все цельнее со своей героиней. Мне сложно оценивать ее игру, но одно могу сказать точно — запомнилась; возможно, даже потрясла. Понравился Венсан Кассель — в своей небольшой, но впечатляющей роли полигамиста и «анархиста психоанализа» Отто Гросса. Убедителен чрезвычайно.
Прочее, Прочее. Мне фильм понравился. То есть произвел впечатление, оставил след, запомнился. В нем отличные диалоги, умные, пропитанные психоаналитикой, предельно откровенные, эмоциональные; надеюсь, русский дубляж этого не убьет. Хорошая музыка Говарда Шора. Мне понравилось, что фильм заставляет думать о вещах, о которых обычно не думаешь — о своем темном «я», о всех.. извращениях человеческой природы, о грехе, о смерти. Иногда, пожалуй, стоит уделить этому немного времени. У «Опасного Метода» получилось создать тревожную и немножко стыдливую атмосферу, такую, когда хочется отводить глаза от людей, сидящих с тобой в зале, и это ценно — свидетельствует о несомненной силе фильма.
Итого. Разумеется, фильм на любителя, причем даже среди любителей — на более «узкого» любителя, массовому зрителю такие фильмы смотреть не нужно; в своем роде уникальный, и таки сильный и цепляющий, с достойной актерской игрой и хорошим послевкусием.
Пожалуй, рекомендую, несмотря на всю спорность и двойственность.

запись создана: 14.09.2011 в 15:59

@темы: фильм

---

Рассылка

[PsychologistN]

Уважаемые коллеги!

Открыта запись на авторский мастер - класс трансперсонального психолога, президента Ассоциации трансперсональной психологии и психотерапии - Владимира Майкова, который пройдёт 21 декабря 2011 года с 19:00 до 23:00.
После прохождения мастер-класса выдаётся сертификат участия.

"Изначальная психотерапия (или чем была психотерапия до «психотерапии»)"

РЕГИСТРАЦИЯ НА МАСТЕР-КЛАСС:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dF...


Трансперсональная психология — направление в психологии, исследующее трансперсональные аспекты психики. В трансперсональной психологии человек представляет интерес не только на уровне доличностных и индивидуально-личностных процессов, но и на уровне надличностных (в том числе и духовных) процессов.

Какой же была психотерапия изначально? Как она развивалась? Какие ставила перед собой цели и к чему имела интерес? Получить ответы на эти и другие вопросы вы сможете на мастер-классе одного из мэтров современной психологии и психотерапии - Владимира Майкова.

На этом мастер-классе вы сможете:

•получить общее представление о том, как устроена и как работает трансперсональная психотерапия;
• попытаться мыслить по-другому, отлично от принятых способов;
• увидеть эффективность транспенрсонального подхода;

Информация о ведущем:
Владимир Майков - президент Ассоциации трансперсональной психологии и психотерапии, зав. кафедрой трансперсональной психологии Московского Института Психоанализа, старший научный сотрудник института филосмофии РАН, главный редактор серии «Тексты трансперсональной психологии», основоположник холотропного дыхания в России, руководитель сертификационной программы по холотропному дыханию в России и Болгарии, сертифицированный специалист по процессуальной работе, сертифицированный психотерапевт сертифицированный психотерапевт Европейской Трансперсональной ассоциации, ЕАП и Всемирного Совета по Психотерапии.

РЕГИСТРАЦИЯ НА МАСТЕР-КЛАСС:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dF...

Продолжительность мастер-класса: 3,5-4 часа.
Стоимость мастер-класса - 600 руб.
Место проведения - м.Пролетарская

@темы: мастер-класс, семинар

---

[ТаШ@]

Восточно-Европейский институт психоанализа

проводит набор слушателей на специализацию

''Агрессия в психоаналитической теории и практике''

Часть первая: теоретические взгляды на агрессию.

Автор и ведущая: Мария Дмитриевна Машовец - практикующий психолог психоаналитической ориентации, преподаватель ВЕИП, супервизор ЕКПП, член ЕАП.

Задача курса: рассмотреть и сопоставить теоретические разработки разных авторов и попытаться выстроить некую концепцию, обобщающую существующие взгляды на агрессию.

Было любопытно обнаружить, что современные представления об агрессии в общих чертах были сформированы еще в начале 20 века. Их можно обнаружить в протоколах «Психологических сред», которые проходили в квартире Фрейда еще до образования Венского Психоаналитического Сообщества (в 1908 году).
То есть, самые общие широкие представления об агрессии были высказаны уже в классическом психоанализе.
Кроме взглядов Зигмунда Фрейда в курсе рассматриваются концепции агрессивности таких авторов как Анна Фрейд, Отто Феничел, Мелани Клайн, Хайнц Гартман, Эрнст Крис, Рудольф Левенштейн, Дональд Винникотт, Микаэль Балинт, Джон Боулби, Маргарет Малер, Отто Кернберг, Корделия Шмидт-Хеллерау.

На курс приглашаются:

Студенты старших курсов и выпускники ВЕИП;
Практикующие психологи и психотерапевты любых модальностей;
Выпускники других ВУЗов, получившие специальность психотерапевта или психолога.
Следует, однако, учесть, что курс предполагает определенный уровень знаний в области теории психоанализа.

По окончании обучения выдается сертификат.

Сроки проведения: 22,23,24 марта 2012.
Начало в 10-00, окончание в 17-15 (всего 24 часа).

Стоимость 6 тыс. руб.

Количество участников в группе ограничено.
Наличие индивидуальной терапии и собственной практики создает приоритетные условия при приеме в группу.

Предварительная запись в группу проводится в приемной ректора ВЕИП (Большой пр.П.С., дом 18а) с 11 до 17 часов кроме сб., вс, у референта ректора Смирновой Натальи Александровны, лично или по телефону: [phone].

Контакты с автором курса Марией Дмитриевной Машовец можно установить по телефону [phone] или по электронной почте [email protected]

@темы: образование, курсы повышения квалификации

---

[ТаШ@]

Восточно-Европейский Институт Психоанализа и
Санкт-Петербургское отделение ЕКПП-Россия

Проект
«Открытые супервизии»

Ведущие супервизоры ЕКПП-Россия в течение 2011-2012 учебного года
на базе ВЕИП проводят открытые и бесплатные супервизии
для слушателей, выпускников ВЕИП, членов ЕКПП-Россия и всех желающих.

Супервизии проводятся еженедельно по пятницам с 19.30- 21.00.

Ближайшая супервизия состоится
9 декабря в 19.30 в аудитории № 3

Супервизор: Шиканова Елена Александровна

Расписание "Открытых супервизий" на период с декабря 2011 по февраль 2012

Кураторы Проекта:
Белов Евгений Николаевич: [phone] ([email protected])
Куликов Андрей Иванович: [phone] ([email protected])
Федоров Ян Олегович: [phone] ([email protected])

---

[ТаШ@]

Европейская Конфедерация Психоаналитической Психотерапии
Восточно-Европейский Институт Психоанализа

30 января 2012
(18.45-21.45)

в Восточно-Европейском Институте Психоанализа состоится лекция – семинар

специалиста из Восточной Европы (Словения, член IAAP)

Матиаса Реговеса (Matjaz Regoves).

Тема семинара (с презентацией случая):

«Психоаналитическое измерение промискуитета»

Семинар будет посвящен исследованию глубинного измерения сексуального
промискуитета, где выявляется связь между промискуитетом и инцестом, а
также его связь с параноидными защитами.

На семинар приглашаются: психоаналитики, аналитические психологи, психологи и
студенты профильных вузов.

В связи с тем, что (как показали последние, традиционно – бесплатные семинары в
Институте) количество желающих участвовать превышает возможности аудитории,
администрация вынуждена установить некую (ограничивающую непрофессиональные
интересы) стоимость участия - 300 рублей.

Организаторы: ВЕИП и Оргкомитет XII конференции IAAP в С.-Петербурге.

@темы: семинар, образование

---

[ТаШ@]

Вопрос к коллегам, здесь присутствующим.
Довольно срочно (до февраля) ищу книги Элизабет Кюблер-Росс :
«О смерти и умирании»
«О горе и переживании горя»
«Дети и смерть»

а так же любую серьёзную адекватную литературу по гореванию и проживанию потерь.

Если знаете, где приобрести в печатном виде или найти в электронном, за подсказку буду благодарна.

@темы: образование, хорошая книга, есть вопрос

---

Рассылка

[PsychologistN]

Уважаемые коллеги, открыта запись на авторский мастер - класс психологов Нины Чумаченко и Жанны Сандаевской, который пройдёт 16 декабря 2011 года с 19:30 до 23:00.

"Введение в сексологию"

РЕГИСТРАЦИЯ НА МАСТЕР-КЛАСС:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dF...
*выдаётся сертификат участия

Современная сексология - мультидисциплинарное поле исследований, в котором используются методы ряда смежных дисциплин: биологии, медицины, психологии, статистики, эпидемиологии, педагогики, социологии, антропологии, а иногда
и криминалистики. Она изучает развитие сексуальности и развитие сексуального контакта, включая технику половых сношений и расстройства половой сферы.

Кому будет полезен этот мастер-класс?

Тем, кто:
• профессионально интересуется или уже занимается сексологией
• не знаком, но хотел бы познакомиться с сексологией прежде, чем идти на длительную обучающую программу
• по работе сталкивается с тем, что нужно работать с проблемами сексуального характера
• уверен, что данный подход пригодится ему в его практике

На этом мастер-классе вы сможете:

•получить общее представление о предмете сексологии;
• познакомиться с основными понятиями сексологии

Информация о ведущих:

Нина Чумаченко
Образование: Академия постдипломного педагогического образования (СПб АППО), (Санкт-Петербург, психологический факультет), Институт современных психологических технологий (НОУ ИСПТ (Москва , факультет практической психологии).
Действительный член ППЛ, Российского Научного Сексологического Сообщества (РНСО), Арт-терапевтической ассоциации.

Жанна Сандаевская
После окончания МГУ им. М.В.Ломоносова в 2006 году в течение 5 лет работала педагогом-психологом и руководителем психологической службы в школе для трудных подростков.
Лауреат конкурса «Учитель года-2011», победитель в номинации «Лучший педагог-психолог ЮЗАО по работе с молодежью».
Автор научно-популярных статей по психологии подростков.

РЕГИСТРАЦИЯ НА МАСТЕР-КЛАСС:
docs.google.com/spreadsheet/viewform?formkey=dF...

Стоимость: 600 рублей
Количество мест ограничено
По окончании выдаётся сертификат участия.
Место проведения: Москва, м. Пролетарская

Продолжительность мастер-класса: 3,5 часа

Думаю, будет аншлаг

@темы: мастер-класс, образование

---

Библиография.

[requiem rain]

Здравствуйте, уважаемые сообщники!
У меня просьба о помощи в составлении библиографии. Только теперь понимаю, что зря не записываю авторов.

• Использование тестов в психологии - исторические ошибки и современный «тестовый ренессанс».
• Психофизическая и психофизиологическая проблема.
• Понятие сознания в современной психологии.
• Психоанализ как теория и как метод.
• Неосознаваемые резервы человеческой психики.
• Гуманистическая психология о детерминантах поведения человека.
• Проблема возникновения и развития психики и сознания.
• Культурно-историческая природа психики.
• Осознанные и неосознанные механизмы психической регуляции деятельности и поведения человека.

Надеюсь, не нарушаю установленных правил.

@темы: образование

---

Делюсь прекрасным

[PsychologistN]

Потрясающий рассказ великого мастера фентези Рэя Бредбери. Весьма рекомендую к прочтению.

Рэй Бредбери
Человек в рубашке с тестами Роршаха
The Man in the Rorschach Shirt
1966

Брокау...
Что за великолепная фамилия!
Лает, рычит, тявкает, во всеуслышанье объявляет: Иммануэль Брокау!
Великому психиатру, смело ходившему по волнам житейского моря и не соскользнувшему в них ни разу, подходит как раз такое имя.
Мелко смелите учебник по психоанализу, бросьте в воздух горсть получившегося порошка, и все студенты чихнут:
- Брокау!
Что же такое с ним произошло?
А просто однажды, как в виртуозно выполненном цирковом трюке, он пропал без следа.
Погас свет, освещавший творимые им чудеса, и в наступившем полумраке сжатые пружины угрожали распрямиться. Психотические кролики грозили оказаться в пустых до этого цилиндрах. Дым выстрелов втягивался назад в дула. Все замерли в ожидании.
Десять лет - но от него ни малейшего звука. Дальше - тоже ни звука.
Будто с криком и хохотом бросился в пучину Атлантики. Только зачем? На поиски Моби Дика? Чтобы, найдя там эту огромную тварь, подвергнуть ее психоанализу и выяснить, что имела она против Безумного Ахава? [Персонаж романа американского писателя Г. Мелвилла (1819 - 1891) "Моби Дик, или Белый кит".
Кто знает?
В последний раз, когда я его видел, он бежал в сумерках к самолету, а далеко позади него на темнеющем аэродроме слышались голоса его жены и шестерых шпицев.
- Прощайте навсегда!
Этот радостный крик прозвучал шуткой. Но на другой день я увидел, как срывают с дверей приемной золотые листья его имени, как выносят в дождь и отправляют на какой-то аукцион на Третьей авеню его огромные, похожие на толстых женщин кушетки.
Итак, этот гигант, в котором были уложены слоями в неописуемый армянский десерт Ганди, Моисей, Христос, Будда и Фрейд, провалился сквозь дыру в облаках. Для того, чтобы умереть? Или жить в безвестности?
Прошло десять лет после того, как он исчез, когда я ехал однажды на автобусе мимо красивейших ньюпортских пляжей, в Калифорнии.
Автобус остановился. В него вскочил и, как манну небесную, ссыпал звенящую мелочь в кассовый ящик человек лет семидесяти. Я посмотрел на него со своего места у задней двери и от изумления открыл рот: да ведь это, клянусь всеми святыми, Брокау!
И в самом деле, это был он. Высился, как явившийся народу бог, бородатый, благожелательный, величественный, или как епископ, всепонимающий, веселый, снисходительный, всепрощающий, возвещающий истину, наставляющий на путь истинный - отныне и навсегда...
Имманузль Брокау.
Но не в обычном темном костюме, нет.
Словно служитель некоей гордой новой церкви, он был облачен в светлые шорты, в мексиканские сандалии из черной кожи, в бейсбольную шапочку лос-анджелесской команды "Доджеров", французские темные очки и...
Рубашку! О боже, какая это была рубашка!
Буйство линий и красок, сочные вьющиеся растения и будто живые мухоловки, настоящий шедевр поп- и оп-искусства с беспрерывно меняющимся рисунком, и повсюду рассыпаны, как цветы, мифологические звери и символы!
И эта рубашка с открытым воротом, которой, казалось, не было конца, хлопала на ветру, как тысяча флагов в шествии объединенных, хотя и страдающих неврозами наций.
Доктор Брокау надвинул бейсбольную шапочку на лоб, снял темные очки и, окинув взглядом полупустой автобус, медленно двинулся по проходу. То и дело он останавливался, поворачивался в одну сторону или в другую и каждый раз что-то говорил вполголоса - то какому-нибудь мужчине, то женщине, то ребенку.
Я уже собирался его окликнуть, когда услыхал, как он говорит:
- Ну, что ты на моей рубашке видишь?
Мальчика, к которому обратился доктор, рубашка ошеломила, как цирковая афиша - он растерянно моргал.
- Лошадей! - вырвалось наконец у него. - Танцующих лошадей!
- Молодец! - Доктор заулыбался, хлопнул его по плечу и пошел по проходу дальше. - А вы, сэр?
Молодой человек, захваченный врасплох неожиданностью вопроса, ответил этому пришельцу с какой-то летней планеты:
- Я? Облака, разумеется.
- Кучевые или дождевые?
- М-м... не грозовые, во всяком случае. Барашки-облака, как руно.
- Хорошо!
Психиатр сделал еще шаг или два.
- А вы, мадемуазель?
- Серферов! - И юная девушка вгляделась еще пристальней. - Вот волны, высокие-высокие. А это доски для серфинга. Как здорово!
И так продолжалось дальше, и каждому шагу великого человека сопутствовал смех, и смех этот становился все заразительней и превратился наконец в рев общего веселья. Первые ответы слышало уже не меньше дюжины пассажиров, и игра захватила всех. Например, эта женщина увидела на рубашке небоскребы! Доктор посмоттрел на нее хмуро и недоверчиво, доктор моргнул. А вон тот мужчина увидал кроссворды. Доктор пожал ему руку. Этот ребенок увидел зебр в африканской саванне, но не настоящих, будто мираж. Доктор шлепнул по зебрам, и они запрыгали, как живые! А вон та старая женщина увидела полупрозрачных Адамов и туманных Ев, изгоняемых из едва различимых райских кущ. Доктор присел с ней рядом, они зашептались яростным шепотом, а потом он вскочил и двинулся дальше. Старая женщина видела изгнание из рая? Зато эта, молодая, видит, как Адама и Еву приглашают туда вернуться!
Собаки, молнии, кошки, автомобили, грибовидные облака, тигровые лилии-людоеды!
С каждым новым ответом взрывы смеха становились все громче, и наконец оказалось, что хохочут все пассажиры. Этот замечательный старик был чудом природы, удивительным явлением, необузданной волей Господа, соединившей нас, разделенных, воедино.
Эскалаторы! Экскаваторы! Будильники! Светопреставления!
Когда он вскакивал в наш автобус, нам, пассажирам, друг до друга не было никакого дела. Но теперь будто невиданный снегопад засыпал нас и стал темой всех наших разговоров, или как будто авария в электросети, оставив без света два миллиона квартир, свела всех нас вместе, и теперь мы добрососедски болтали, пересмеивались, хохотали и чувствовали, как слезы от этого хохота очищают не только наши щеки, но и души.
Каждый новый ответ казался смешнее предыдущего, и под невыносимой пыткой смеха никто из нас не стенал громче, чем этот высоченный врач-кудесник, врач, просивший, получавший и распутывавший на месте все колтуны нашей психики. Киты. Водоросли. Зеленые луга. Затерянные города. Невиданной красоты женщина. Он останавливался. Поворачивался. Садился. Вставал. Рубашка неистовствующих цветов и образов раздувалась, как парус, и вот наконец, высясь уже надо мной, он спросил:
- А что видите вы, сэр?
- Доктора Брокау, конечно!
Его смех оборвался, словно в старика выстрелили. Он сдернул с носа темные очки, снова водрузил их на нос и схватил меня за плечи, будто хотел поставить в фокус.
- Это вы, Саймон Уинслос?!
- Я, конечно! - и я рассмеялся. - Боже мой, а я-то думал, что вы уже много лет как умерли! Что вы тогда затеяли?
- Затеял? - Он крепко-крепко сжал и потряс обе мои руки, а потом, играючи, легко побарабанил кулаками по моим плечам и щекам. И, глядя сверху на акры ниспадающей с его плеч рубашки, взорвался громким, исполненым снисхождения к себе смехом. - Что затеял? Ушел на покой. Собрался. В одну ночь улетел за три тысячи миль от места, где вы в последний раз меня видели... - Дыхание его, пахнувшее мятными лепешками, согревало мне лицо. - И теперь, здесь, больше известен как - послушайте! - "человек в рубашке с тестами Роршаха".
- В какой, какой рубашке? - воскликнул я.
- В рубашке с тестами Роршаха.
Легко, как воздушный шарик, он опустился на сиденье рядом со мной.
Я сидел, ошеломленный, утратив дар речи.
Мы ехали вдоль берега синего моря под ослепительным летним небом.
Доктор смотрел вперед и словно читал мои мысли в огромных голубых письменах, начертанных среди облаков.
- Почему, спрашиваете вы, почему? Как сейчас вижу ваше лицо, такое изумленное, на аэродроме много лет назад - в День Моего Отъезда Навсегда. Моему самолету следовало называться "Счастливым Титаником" - на нем я навсегда канул в небо, где никто не оставляет следов. И однако вот он я, перед вами, настоящий, во плоти - ведь так? Не пьяный, не полоумный, не разрушенный скукой безделья или возрастом. Как, каким образом, почему?
- Да, - сказал я, - в самом деле, почему вы ушли на покой, когда все было так удачно? Профессиональный престиж, репутация, деньги. Не было и намека на какой-нибудь...
- ...скандал? Ни малейшего! Так почему, хотите вы знать? Да потому, что этому старому верблюду сломали не один, а целых два горба, и каждый из горбов сломала соломинка. Их было всего две, этих удивительнейших соломинок. Горб номер один...
Он умолк. Глянул на меня искоса из-под темных очков.
- Как в исповедальне, - заверил его я. - Никому ни слова.
- Как в исповедальне... Хорошо. Благодарю вас.
Автобус ехал, и его мотор негромко гудел.
И, как это гудение, голос доктора звучал то тише, то громче.
- Вы ведь знаете про мою фотографическую память? Благословенную, проклятую, всезапечатлевающую? Все, что говорил, видел, делал, трогал, слышал, я могу мгновенно в ней оживить - даже через сорок, пятьдесят, шестьдесят лет. Все, все здесь.
Он мягко провел по вискам пальцами обеих рук.
- Сотни историй болезни, проходивших через двери моей приемной изо дня в день, из года в год. И ни разу не обращался я к записям, которые делал во время приема. Я довольно рано обнаружил, что в любой момент могу прокрутить любую из них у себя в голове. На всякий случай, конечно, все беседы с больными записывались также и на магнитофон, но потом я этих записей никогда не прослушивал. Вот вам арена, на которой развернулись последующие ужасные события. А именно: однажды, на шестидесятом году моей жизни, очередная пациентка произнесла неразборчиво какое-то слово. Я попросил ее повторить его. Почему? Да потому, что вдруг почувствовал, как в моих полукружных каналах что-то шевельнулось - будто где-то глубоко-глубоко открылись какие-то клапаны и впустили свежий прохладный воздух. "Веру", - сказала она. "Но ведь, по-моему, сперва вы сказали "зверя"?" - "Да нет же, доктор, "веру"!" Одно слово. Один камешек покатился вниз. А за ним - лавина. Ибо я перед этим вполне отчетливо слышал, как она заявила: "Он будил во мне зверя", а это может быть связано с сексуальностью, не так ли? На самом же деле она, оказывается, произнесла: "Он будил во мне веру" - а это, вы наверняка согласитесь, уже совсем другая, куда более спокойная история. В ту ночь я не мог заснуть. Курил, смотрел из окон на улицу. В голове, в ушах была какая-то странная ясность, будто я только что избавился от простуды тридцатилетней давности. Я сомневался в себе, в своем прошлом, в своем рассудке, и когда в три часа этой безжалостной ночи прикатил на машине к себе в приемную, мои худшие опасения оправдались: беседы с сотнями больных в том виде, в каком я их запомнил, не совпадали с их текстом, записанным на пленку или отпечатанным на пишущей машинке моей секретаршей!
- Вы хотите сказать...
- Я хочу сказать, что когда я слышал "зверя", на самом деле говорилось "веру". "Немой" был на самом деле "зимой". "Бык" был "штык", и наоборот. Говорили "пастель", а я слышал "постель". "Спать" было "стлать". "Класть" было "красть". "Лапы" на самом деле были "шляпы". "Круп" был всего лишь "груб". "Сатана" был всего-навсего "сутана". "Секс" был "тэк-с", или "бокс", или - бог свидетель - "контекст"! "Да" - "туда". "Нет" - "лет". "Печь" - "течь". "Длинный" - "тминный". "Кожа" - "рожа". Какое слово ни возьми, я их все слышал неправильно. Десять миллионов дюжин нерасслышанных слов! Я в панике листал свои записи! О превеликий боже! Столько лет, и столько людей! "Святой Моисей, Брокау, - бил я себя в грудь, - так давно ты сошел с Горы, и все эти годы слово Господа было как блоха в твоем ухе! И вот теперь, на исходе дня, ты, мудрый и старый, надумал вновь обратиться к своим каменным скрижалям, на которых писала молния - и увидел, что твои законы и заветы совсем не те!" В эту ночь Моисей покинул свой храм. Я бежал во тьме, разматывая клубок своего отчаянья. Приехал поездом в Фар-Рокауэй - может быть, потому, что это название звучит так жалостно. Побрел вдоль мятущихся волн, равных по силе только мятущимся чувствам в моей груди. "Как, - рвалось из меня, - как мог ты, даже об этом не подозревая, прожить жизнь полуглухим? И узнать об этом только сейчас, когда, по какой-то счастливой случайности, эта способность к тебе вернулась - ну как, скажи, как?!" Но ответом мне был только подобный грому удар волны о песок. Вот и все о соломинке номер один, сломавшей горб номер один этому странному верблюду в образе человеческом.
Наступило молчание.
Мы ехали, автобус покачивался. Он катился по прибрежной золотистой дороге сквозь ласковый ветерок.
- А соломинка номер два? - тихо спросил я наконец.
Доктор Брокау сдвинул на лоб свои французские темные очки, и солнце, в них преломившись, покрыло стены автобусной пещеры блестками рыбьей чешуи. Мы смотрели, не отрываясь, на плавающие радужные узоры, он - сперва безразлично и лишь потом с улыбкой легкой заинтересованности.
- Зрение. Видение. Фактура. Деталь. Разве это не удивительно? Не ужасно - в том смысле, что за этими словами стоит нечто истинно ужасное? Что такое зрение, видение, прозрение? Действительно ли хотим мы все видеть?
- Конечно, хотим! - воскликнул я.
- Бездумный ответ юнца. Нет, дорогой мой мальчик, не хотим. В двадцать - да, тогда нам кажется, что мы хотим все видеть, все знать, всем быть. Когда-то так казалось и мне. Но глаза у меня были с детства слабые, я полжизни провел у окулистов - подбирал стекла. И вот занялась заря контактной линзы, и я решил: обзаведусь этим прозрачным чудом со слезинку величиной, этими невидимыми дисками! Совпадение? Или действовали какие-то скрытые психосоматические связи? Так или иначе, но контактные линзы появились у меня в ту же самую неделю, когда исправился мой слух! Возможно, сработала взаимозависимость духа и тела, но не толкайте меня к поспешным выводам. Знаю одно: малюсенькие кристально чистые контактные линзы для меня выточили, я вставил их в свои слабые младенчески-голубые глаза, и - voila! [Здесь: "Вот вам, пожалуйста!" (фр.)] Так вот, оказывается, каков мир! Вот каковы люди! И, помоги нам Господи, каковы грязь и бесчисленные поры на человеческой коже. Саймон, - сказал он с тихой скорбью, закрыв на мгновенье глаза за темными стеклами, - задумывались ли вы, знали ли вы, что люди - это прежде всего поры?
Он умолк, чтобы дать мне время осознать смысл сказанного.
Я задумался.
- Поры? - произнес я наконец.
- Да, поры! Но кто об этом думает? Кто потрудится взглянуть? Однако я, моим вновь обретенным зрением, увидел! Тысячу, миллион, десять миллиардов - пор. Больших, маленьких, бледных, темно-красных. Каждую и на каждом. Люди на улицах, люди в автобусах, в театрах, в телефонных будках - одни поры и почти ничего другого. Крошечные на маленьких женщинах. Огромные на больших мужчинах. Или наоборот. Столь же многочисленные, как пылинки в тлетворной пыли, которая в предвечерние часы скользит, клубясь, по солнечному лучу в нефе церкви. Поры... Завороженный ими, я начисто позабыл обо всем остальном. Я таращился не на глаза, губы или уши прекрасных дам, а на кожу их лиц. Не на то ли следует смотреть мужчине, как внутри этой нежной плоти, похожей на подушечки для булавок, поворачиваются шарниры скелета? Разумеется! Так нет же, я видел только терки и кухонные сита женской кожи. Красота преобразилась в Гротеск. Переводя взгляд, я словно переводил в своем треклятом черепе объектив двухсотдюймового паломарского телескопа. Куда бы я ни повернулся, я повсюду видел изрытую метеоритами Луну в наводящем ужас сверхкрупном плане! А сам я? О боже, бритье по утрам превратилось для меня в утонченную пытку! Я не мог оторвать глаз от своего утраченного лица, испещренного, словно поле битвы, воронками от снарядов. "Проклятье, Иммануэль Брокау, - стенал я, будто ветер на крыше, - ведь ты Большой Каньон в полуденный час, апельсин с миллиардом бугорков и впадин, гранат, с которого сняли кожуру!" В общем, контактные линзы сделали меня пятнадцатилетним. То есть болезненно чувствительным, непрерывно терзающим себя клубком сомнений, страха и абсолютного несовершенства. Ко мне вернулся и начал меня преследовать прыщавый и неуклюжий призрак худшего в жизни возраста. Теперь я валялся по ночам бессонной развалиной. "Имей ко мне жалость, второе отрочество!" - причитал я. Как мог я жить таким слепым так много лет? Да, слепым, и знал это, и всегда утверждал, что это не важно. Двигался по свету на ощупь, страстный миопик, не видя из-за близорукости ни ям, ни трещин, ни бугров ни на других, ни на самом себе. А теперь, прямо на улице, меня переехала реальность. И эта реальность была поры. Я закрыл глаза и погрузился в сон на несколько дней. А потом сел в постели и, широко открыв глаза, объявил: "Реальность еще не все! Я отвергаю поры. Объявляю их вне закона. На их место я ставлю истины, которые мы постигаем интуитивно или сами создаем для себя, чтобы ими жить". Ради них я пожертвовал глазами. Отдал контактные линзы садисту-племяннику, которого в жизни больше всего радовали свалки, прыщавые люди и волосатые твари. Снова нацепил свои старые, не дающие полной коррекции очки. И опять оказался в мире нежных туманов. Видел достаточно, но не больше, чем мне нужно. Видел, как прежде, людей-призраков, которых снова можно было любить. По утрам на меня опять глядел из стакана такой я, с которым я мог лечь в одну постель, которым мог гордиться и который мог быть моим приятелем. Я начал смеяться, день ото дня все счастливее. Сперва тихо. Потом во весь голос. До чего же, Саймон, забавная штука жизнь! Из суетности мы покупаем линзы, которые видят все - и все теряем! А отказавшись от какой-то частицы так называемой мудрости, реальности, истины, мы получаем взамен жизнь во всей ее полноте! Все ли знают это? Писатели - знают! В романах, рожденных интуицией, правды больше, чем во всех когда-либо написанных репортажах! Однако совесть мою раскололи две глубокие трещины, и мне о них поневоле пришлось задуматься. Мои глаза. Мои уши. "Святая корова, - сказал я себе, - тысячи больных побывали в моей приемной, скрипели моими кушетками, ждали эха в моей дельфийской пещере, и подумать только, какая нелепость: я никого из них не видел ясно, и так же плохо их слышал! Какой была на самом деле мисс Харботл? А старый Динсмюир? Какого цвета, вида, величины была мисс Граймс? Действительно ли мисс Скрэпуайт, возникшая вдруг возле моего бюро, видом и речью была как египетская мумия?" Об этом мне оставалось только гадать. Две тысячи дней густого тумана скрывали от меня моих потерявшихся детей, которые для меня были всего лишь голосами - зовущими, слабеющими, замолкающими. О боже, так я, оказывается, ходил по базарам и не знал, что ношу на спине плакат "СЛЕПОЙ И ГЛУХОЙ", и люди подбегали, швыряли монеты в шляпу, которая была у меня в руках, и отбегали исцеленными! Да, исцеленными! Ну разве не удивительно это, разве не странно? Исцеленными старым калекой без руки и без ноги. Как же так? Каким образом, не слыша их, я каждый раз говорил именно то, что было нужно? Какие на самом деле были эти люди? Мне никогда этого не узнать. И еще я подумал: в городе сотня известных психиатров, которые прекрасно видят и слышат. Но их пациенты бросаются в море во время шторма, или ночью прыгают в парках с детских горок, или связывают женщин и раскуривают над ними сигары. И пришлось признать неоспоримый факт: моя профессиональная деятельность была успешной. "Но ведь безногие не водят безногих, - закричал мой разум, - слепые и хромые не исцеляют хромых и слепых!" Однако издалека, с галерки моей души, какой-то голос с безмерной иронией мне ответил: "Чушь и бред! Ты, Иммануэль Брокау, гений из фаянса - треснувший, но блестящий! Твои задраенные глаза видят, твои заткнутые уши слышат! Твой расщепленный разум исцеляет на некоем подсознательном уровне! Браво!" Но нет, я не мог жить со своими совершенными несовершенствами. Не мог понять или принять это нахальное и таинственное нечто, которое сквозь преграды и завесы играло со всем миром в доктора Айболита и исцеляло зверей. У меня было несколько возможностей. Не вставить ли опять контактные линзы? Не купить ли слуховой аппарат? Ну, а потом? Обнаружить, что я утратил связь со своим скрытым и лучшим разумом, великолепно приспособившимся и привыкшим за тридцать лет к моему плохому зрению и моему никудышному слуху? Или остаться слепым и глухим и работать, как прежде? Это, думал я, было бы возмутительным обманом, хотя репутация у меня оставалась бы белоснежной и свежевыглаженной, будто только что из прачечной. И я ушел на покой. Упаковал чемоданы, бежал в золотое забвение и позволил себе закупорить мои ужасные и удивительные уши...
Мы ехали вдоль берега, был жаркий послеполуденный час. Временами на солнце наплывали небольшие облака. На пляжах и на людях, рассыпанных по песку под разноцветными зонтиками, туманились тени.
Я откашлялся.
- Скажите, доктор, неужели вы не будете больше практиковать?
- А я и теперь практикую.
- Но ведь вы только что сказали...
- Практикую неофициально, без приемной и без гонорара - с этим все кончено, - и доктор негромко рассмеялся. - Но все равно загадка не дает мне покоя. Как удавалось мне исцелять всех наложением рук, когда руки у меня были по локоть обрублены? Но те же руки работают и сейчас.
- Каким образом?
- А моя рубашка. Вы же видели. И слышали.
- Когда вы шли по проходу?
- Совершенно верно. Цвета. Рисунки. Тот мужчина видит одно, эта девочка - другое, тот мальчик - третье. Зебры, козы, молнии, египетские амулеты. "Что это, а что это, а что то?" - спрашиваю я. И они отвечают, отвечают, отвечают. Человек в рубашке с тестами Роршаха. Дома у меня дюжина таких рубашек. Всех цветов и узоров. Одну, перед тем как умереть, расписал для меня Джексон Поллак. Каждую я ношу день, а если получается хорошо, если ответы четкие, быстрые, искренние, содержательные, то и неделю. Потом сбрасываю старую и надеваю новую. Десять миллиардов взглядов, десять миллиардов ответов ошеломленных людей. Вы хотите знать, не продам ли я эти рубашки вашему психоаналитику, приехавшему сюда отдохнуть? Или вам - чтобы тестировать друзей, шокировать соседей, щекотать нервы жене? О нет, ни в коем случае. Это мое собственное, личное и дорогое моему сердцу развлечение. Разделять его со мной не должен никто. Я и мои рубашки, солнце, автобус и тысяча дней впереди. Пляж ждет. А на нем - мои дети, люди! Так и брожу я по берегам этого летнего мира. Здесь нет зимы - правда, удивительно? - и даже, кажется, нет зимы тревоги нашей, а смерть - всего лишь слух где-то там, за дюнами. Я хожу где и когда мне заблагорассудится, набредаю на людей, и ветер хлопает моей замечательной полотняной рубашкой, надувает ее, как парус, и тянет то на север, то на юг, то на юго-запад, и я вижу, как таращатся, бегают, косятся, щурятся, изумляются человеческие глаза. И когда кто-нибудь что-нибудь говорит о моем исчерченном чернилами хлопчатобумажном флаге, я замедляю шаг. Завожу разговор. Иду некоторое время рядом. Мы вместе вглядываемся в огромный кристалл моря. В то же время я вглядываюсь искоса, украдкой, в душу собеседника. Иногда мы гуляем вместе часами, и тогда в нашем затянувшемся сеансе участвует также и погода. Обычно одного такого дня вполне достаточно, и я, ничего с него не взяв, отпускаю здоровым ни о чем не подозревавшего пациента, не знающего даже, с кем он гулял. Он уходит по сумеречному берегу к вечеру более светлому и прекрасному. А слепоглухой человек машет ему вслед, желая счастливого плаванья, и, довольный результатом, спешит домой, чтобы скорее сесть за радостный ужин. Или иногда я встречу на пляже какого-нибудь сонного человека, у которого бед столько, что их, извлекая наружу, не уморишь в ярком свете только одного дня. Тогда, будто по воле случая, мы снова набредаем друг на друга неделей позже и вместе идем вдоль полосы прибоя, и с нами наша передвижная исповедальня, которая существовала всегда. Ибо задолго до священников, до горячих шептаний и раскаяний, гуляли, разговаривали, слушали и в разговорах излечивали друг друга от обид и отчаяний друзья. Добрые друзья все время обмениваются огорчениями, передают друг другу свои душевные опухоли и таким путем избавляются от них. На лужайках и в душах копится мусор. В пестрой рубашке и с палкой для мусора с гвоздем на конце я каждый день на рассвете отправляюсь... наводить чистоту на пляжах. Так много, о, так много тел лежит там на солнце. Так много душ, затерявшихся во мраке. Я иду среди них... стараясь не споткнуться.
Ветер дул в окно автобуса, прохладный и свежий, и по разрисованной рубашке задумавшегося старика, как по морю, пробегала легкая зыбь.
Автобус остановился.
Доктор Брокау увидел вдруг, что ему надо выходить, и вскочил на ноги:
- Подождите!
Все в автобусе повернулись к нему, словно зрители, ожидающие увидеть на сцене выход премьера. Все улыбались.
Доктор потряс мне руку и побежал к передней двери. Около нее, изумленный своей забывчивостью, обернулся, поднял темные очки и, прищурившись, посмотрел на меня слабыми младенчески-голубыми глазами.
- Вы... - начал он.
Я уже был для него туманом, пуантилистской грезой где-то за пределами зримого.
- Вы... - воззвал он в чудесное облако бытия, обступавшее его плотно и жарко, - не сказали мне, что видите вы. Так что же, ч_т_о?!
Он выпрямился во весь свой высокий рост, показывая эту невероятную, вздувавшуюся на ветру рубашку с тестами Роршаха, на которой беспрерывно менялись цвета и линии.
Я посмотрел. Я моргнул. Я ответил.
- Рассвет! - крикнул я.
От этого мягкого дружеского удара у доктора подкосились ноги.
- Вы уверены, что не закат? - крикнул он, приставляя ладонь к уху.
Я посмотрел снова и улыбнулся. Я надеялся, что он увидит мою улыбку - в тысяче миль от него, хоть и в том же автобусе.
- Да! - прокричал я. - Рассвет. Прекрасный рассвет.
Чтобы переварить это, он зажмурился. Большие руки прошлись по краю его ласкаемой ветром рубашки. Он кивнул. Потом открыл светлые глаза, махнул мне рукой и шагнул в мир.
Автобус тронулся. Я посмотрел назад.
И увидел, как доктор Брокау идет через пляж, где лежит в жарком солнечном свете тысяча купальщиков - статистическая выборка для опроса общественного мнения.
Казалось, что он идет, легко ступая, по волнам людского моря.
И все то время, что я мог его видеть, он шел по ним в ореоле славы.

Буду очень рада услышать ваши мнения и комментарии по поводу этого рассказа.

@темы: хорошая книга, обсуждение

---

Профессиональный анекдот

[PsychologistN]

- Помогите мне избавиться от комплексов...
- А у Вас какие комплексы?
- (шёпотом) Зенитно-ракетные... ​

@темы: профессиональный юмор